Я с ней не умею обращаться, и она как молния во что-то ударяет. И то, что ее принимает, - ломается.
Она научилась петь сама, создав свой собственный уникальный стиль. Весь год тюменская певица давала концерты в московских концертных залах. Осенью ее диск и статья о ней вышли в журнале Diplomat, распространяемом в посольствах и международных организациях столицы. Как информация о вас попала в журнал Diplomat?Случилось так — у меня появилась возможность подарить свой диск Юрию Тавровскому, редактору журнала. Через некоторое время Юрий признался, что слушает мои песни каждый день в машине. Тогда я предложила вложить диск в журнал. На самом деле это беспрецедентный случай для этого издания. Ничего подобного не было за все двенадцать лет его существования. А потом я была на юбилее МГИМО, где присутствовали очень важные и знаменитые люди — политики, дипломаты со всего мира. На фуршете многие сказали мне, что слушают именно мой диск. Это было очень приятно. Какова ваша цель? Попасть на Первый канал?
Туда попасть очень сложно. И для меня это не цель. Я хочу, чтобы меня слышали, хочу давать концерты. Я очень долго к этому шла — много лет пела практически каждый день, работала в студии, по пять или шесть часов, могла одну песню спеть двадцать раз, выискивая какие-то нюансы. Сейчас могу не петь, а рассказать песню, сделать мини-спектакль. Причем в любом состоянии — здорова я или больна, утро или вечер. Могу сказать честно: музыка — это смысл моего существования. У вас нет и не было продюсера. Это принципиальная позиция?
Да. Мне в свое время Макс Фадеев предлагал продать ему мои песни. Я отказалась. В прошлом году в Москве на награждении за вклад в интеллектуальную собственность России — я же являюсь почетным членом РАО уже десять лет — мне предложили стать солисткой оркестра Гостелерадио России. Я прилетала на несколько репетиций. Работают они, конечно, гениально, но все же подчиняться и работать с чужим репертуаром — не мой путь.
Что любите слушать? Мне нравится Jamiroquai, Стинг, Инна Желанная. Но наряду с этим люблю «Ленинград», «Калинов Мост», Гарика Сукачева, Владимира Высоцкого. Вы начинали как рок-исполнительница?Да, пела с группой «Нева», с Лешей Шляковым. Сейчас все это весело вспоминать. Первый мой концерт был в «Строителе», в рок-клубе. Я очень волновалась. Мне даже табуреточку на сцену принесли, чтобы я присела.
В какой момент вы осознали свой путь?В шесть лет. Мы жили в Калининграде. Я уговорила родителей купить пианино. Помню, как ругались рабочие, которые несли это старое черное пианино по практически вертикальной винтовой деревянной лестнице немецкого особняка. А я в это время прыгала и кричала: «Это мое счастье несут!» Нот я не знала, но сочиняла мелодии. Играла их, пела и выглядывала в окно: слышат ли меня люди, бабушки на лавках? Когда выходите на сцену, перевоплощаетесь?
На сцене я забываю, что я Жанна Прохорихина. Проживаю каждую песню, каждую ноту. Вспоминаю какие-то моменты своей жизни, пытаюсь донести свои чувства, меня внутри всю переворачивает. Потом концерт заканчивается, и я снова становлюсь обычным человеком. Даже разговариваю другим голосом — не огромным, который раскрывается в песнях, а тонким. Все этому удивляются. Нас даже путают по телефону с сыном — одинаковый тембр. Есть ли какая-то мистика в этом превращении?Я не знаю, что это. Но вообще, в моей жизни много мистики. Часто ломается электронная аппаратура, которая со мной соприкасается, — от профессионального музыкального оборудования до беговых дорожек в спортклубах. В Сургуте на отстройке звука, когда я начала петь, в зале лопнули все бокалы, приготовленные для гостей. Мне сказали, что это проявляется мощная энергетика, которая концентрируется в человеке из-за работы, переживаний. Я с ней не умею обращаться, и она как молния во что-то ударяет. И то, что ее принимает, — ломается.
Семья у вас тоже творческая?Мой муж Егор прекрасный звукорежиссер. У нас такой тандем образовался профессиональный — можем вдвоем сделать шикарный концерт. Егор — моя опора, мой стержень. Он отлично работает в оригинальном жанре, и если бы он этим занимался серьезно, то стал бы знаменитым артистом. Но он сам выбрал свою роль, сам сказал мне: «Жанна, тебя должны услышать все». Наш сын Богдан унаследовал самое лучшее — он обладает абсолютным слухом, очень артистичен. Он выиграл титул Мини-мистер России в Москве. Он сам придумал себе образ — был в красном смокинге и цилиндре, с тростью. Пел мою песню «Вся планета танцует сальсу». Но после этой победы он сказал, что артистом быть не хочет. Его выбор — футбол, друзья и математика. Недавно вы снимались в клипе московской группы «Паника». Это для вас новый опыт? Да, в чужих клипах еще не приходилось работать. Мы с Егором играли пару богемных стиляг — мы сначала веселились на вечеринке, а потом катались по Москве на ретромашине. Теперь мечтаем сняться в кино — настолько сам процесс завораживает. В каком фильме хотели бы сыграть?
Про Великую Отечественную войну. Может, в роли медсестры, которая вытаскивает раненых с поля боя. Хочется, чтобы это была какая-то экстремальная ситуация, без гламура. Клубов, тусовок и концертов в жизни хватает.
